История одной терапии
Во всём виновата
Предыдущий материал
— Здравствуйте, вы мне звонили.
— Можно записаться на сеанс?
— Здравствуйте, вы мне звонили.
— Можно записаться на сеанс?
— Она должна мне за испорченное детство.
— Кто?
— Моя мать.
— Что ты имеешь ввиду, говоря, что оно испорченное?
— Мы долго ждали квартиру, я уже рассказывал: в моём детстве мы жили в общаге.
Теснота, мало места, вечно снующие чужие люди. Квартиру мы ждали по очереди для малоимущих.
И вроде бы её уже дали, но потом мать сделала что-то, что квартиру просрала!
— А где был в это время твой отец?
— Не знаю. Он уже с нами не жил.
— На него ты тоже злишься?
— Нет.
— Какие чувства к ему?
— Не знаю. Это, что, имеет значение? Я сейчас про квартиру говорю и про мать.
— Да, но у тебя два родителя, и оба живы.
— Ладно… Можно попить?
— Кто?
— Моя мать.
— Что ты имеешь ввиду, говоря, что оно испорченное?
— Мы долго ждали квартиру, я уже рассказывал: в моём детстве мы жили в общаге.
Теснота, мало места, вечно снующие чужие люди. Квартиру мы ждали по очереди для малоимущих.
И вроде бы её уже дали, но потом мать сделала что-то, что квартиру просрала!
— А где был в это время твой отец?
— Не знаю. Он уже с нами не жил.
— На него ты тоже злишься?
— Нет.
— Какие чувства к ему?
— Не знаю. Это, что, имеет значение? Я сейчас про квартиру говорю и про мать.
— Да, но у тебя два родителя, и оба живы.
— Ладно… Можно попить?
— Я иногда брал у неё деньги, когда у самого не хватало. Но удовольствия мне это не доставляло. Я рад, что слез с этой иглы.
— Ты видишься с матерью?
— Почти нет. Езжу по праздникам, или когда просит помочь с вещами. Дом для меня крайне неприятное место. И я воспринимаю его как запасной вариант, куда я не хотел бы вернуться. Но если совсем прижмёт...
— А как может прижать?
— Если уволят с работы, и я останусь на улице.
— Это действительно тяжело. Расходовать себя на предотвращение того, чего бы не вышло. Тяжело соответствовать идеалу взрослости. Тяжело подавлять свои «слабости». Ни спонтанности, ни от защит отказаться.
— Да, это так.
— Может, эти защиты помогают?
— Конечно, если я прожил так всю жизнь.
— Значит ли, что контролируя всё «плохое», всё «тёмное», ты ощущаешь, что хоть за что-то отвечаешь? И ощущаешь себя сильным, справившимся?
— Значит, так.
— Может, всё так и оставить?
— Нет, если я к вам пришёл!!!
— Ты видишься с матерью?
— Почти нет. Езжу по праздникам, или когда просит помочь с вещами. Дом для меня крайне неприятное место. И я воспринимаю его как запасной вариант, куда я не хотел бы вернуться. Но если совсем прижмёт...
— А как может прижать?
— Если уволят с работы, и я останусь на улице.
— Это действительно тяжело. Расходовать себя на предотвращение того, чего бы не вышло. Тяжело соответствовать идеалу взрослости. Тяжело подавлять свои «слабости». Ни спонтанности, ни от защит отказаться.
— Да, это так.
— Может, эти защиты помогают?
— Конечно, если я прожил так всю жизнь.
— Значит ли, что контролируя всё «плохое», всё «тёмное», ты ощущаешь, что хоть за что-то отвечаешь? И ощущаешь себя сильным, справившимся?
— Значит, так.
— Может, всё так и оставить?
— Нет, если я к вам пришёл!!!
— Представь, что твои чувства к матери могли превратится в слова. Что бы ты ей сказал сегодня?
— Я говорю себе: ну, прости её, чувак, она же не знала, что делает. Но тут же я отвечаю себе: нет, нет и нет. Я такой — из-за неё!
— Тебе нужна компенсация?
— Да, так.
— Я говорю себе: ну, прости её, чувак, она же не знала, что делает. Но тут же я отвечаю себе: нет, нет и нет. Я такой — из-за неё!
— Тебе нужна компенсация?
— Да, так.
— Когда я думаю о том, как я стал таким, я понимаю, КТО меня туда загнал. Я закипаю, я чувствую, что нужно изо всех сил отгребать от этого прошлого. И на этой злости у меня что-то получается.
— Ого, злость не просто имеет взрывной эффект, а ресурсна? Есть ли, кроме злости, что-то ещё к твоей маме?
— Нет, я не собираюсь прощать. Мне сложно будет держать дистанцию. Я всегда был тряпкой и у меня не было своего мнения.
Мы долго говорили о его маме, претензиях, ожиданиях и упущенных возможностях.
На час мы условились не быть обходительным или стесняться в выражениях.
О долге. О сыновьем долге. О необходимости быть благодарным.
— Что будет, если ты когда-нибудь её простишь?
— Тогда я её оправдаю и сам стану виноватым.
— Хм. От вины не отделаться, что ли? Без вины никак?
— Нет. Кто-то же должен быть назначен за то, что случилось.
«Я ДЕРЖУСЬ ЗА НЕГАТИВ, ЧТОБЫ ДЕРЖАТЬ СЕБЯ В ТОНУСЕ И НА ЭТОЙ ЭНЕРГИИ ПАХАТЬ.
Мне это важно, потому что это работает.
Обвинять — значит быть на взводе, держать себя в тонусе».
— Ого, злость не просто имеет взрывной эффект, а ресурсна? Есть ли, кроме злости, что-то ещё к твоей маме?
— Нет, я не собираюсь прощать. Мне сложно будет держать дистанцию. Я всегда был тряпкой и у меня не было своего мнения.
Мы долго говорили о его маме, претензиях, ожиданиях и упущенных возможностях.
На час мы условились не быть обходительным или стесняться в выражениях.
О долге. О сыновьем долге. О необходимости быть благодарным.
— Что будет, если ты когда-нибудь её простишь?
— Тогда я её оправдаю и сам стану виноватым.
— Хм. От вины не отделаться, что ли? Без вины никак?
— Нет. Кто-то же должен быть назначен за то, что случилось.
«Я ДЕРЖУСЬ ЗА НЕГАТИВ, ЧТОБЫ ДЕРЖАТЬ СЕБЯ В ТОНУСЕ И НА ЭТОЙ ЭНЕРГИИ ПАХАТЬ.
Мне это важно, потому что это работает.
Обвинять — значит быть на взводе, держать себя в тонусе».