История одной терапии
Верните мне мой девятнадцатый
Предыдущий материал
…Автобуса можно было ждать там часами. Шоссе вообще пустое. За целый день едва ли пара машин проедет. Если появлялся транспорт, то при встрече с нами он уже был полон и ехал с открытыми дверями, откуда люди чуть ли не вываливались.
Наша компания большая, и мы не хотели делиться на мини-группы, чтобы никого потерять. Поэтому провожали очередной автобус и просто шли по шоссе дальше в ожидании следующего.
Наш маршрут лежал через перевалы, и до лагеря было ещё два дня пути.
Мы понемногу становились чёрными на этой жаре.
Чтобы только добраться до гор, нужно проделать огромный путь. А мы хотели не только добраться, но ещё везде полазить и всё исследовать. Вы знаете, у нас огромная страна…
Когда мы уставали, то делали привал, ели, спали или разводили костёр.
И конечно удалялись от дороги, тыкаясь во всё интересное. Классное было время.
…Автобуса можно было ждать там часами. Шоссе вообще пустое. За целый день едва ли пара машин проедет. Если появлялся транспорт, то при встрече с нами он уже был полон и ехал с открытыми дверями, откуда люди чуть ли не вываливались.
Наша компания большая, и мы не хотели делиться на мини-группы, чтобы никого потерять. Поэтому провожали очередной автобус и просто шли по шоссе дальше в ожидании следующего.
Наш маршрут лежал через перевалы, и до лагеря было ещё два дня пути.
Мы понемногу становились чёрными на этой жаре.
Чтобы только добраться до гор, нужно проделать огромный путь. А мы хотели не только добраться, но ещё везде полазить и всё исследовать. Вы знаете, у нас огромная страна…
Когда мы уставали, то делали привал, ели, спали или разводили костёр.
И конечно удалялись от дороги, тыкаясь во всё интересное. Классное было время.
Я совсем не помню усталости. И апатии не помню.
Мне казалось, что всё по плечу. В итоге мы провели в этом путешествии две недели. И эти две недели я вспоминаю как лучшие в своей жизни. И в то время со мной ещё была она.
Довольно долго я находился под впечатлением. Как сейчас говорят: «был в потоке». Работал. Играл в игры. Мы вместе обживали нашу съёмную квартиру. Путешествовали. Что ещё сказать? Просто было всё хорошо.
А главное: жить мне ХОТЕЛОСЬ!
Мне казалось, что всё по плечу. В итоге мы провели в этом путешествии две недели. И эти две недели я вспоминаю как лучшие в своей жизни. И в то время со мной ещё была она.
Довольно долго я находился под впечатлением. Как сейчас говорят: «был в потоке». Работал. Играл в игры. Мы вместе обживали нашу съёмную квартиру. Путешествовали. Что ещё сказать? Просто было всё хорошо.
А главное: жить мне ХОТЕЛОСЬ!
Мы были вместе, мы работали, мы развивались. Я хотел бы вернуться туда, в 19-ый год!
Мы сделали ремонт в квартире.
Мы постоянно где-то бывали.
Мы собирались компаниями.
Кто-то из друзей открывал стартапы.
Мы здорово жили. Я не знаю, что пошло не так!
Ничего же ведь принципиально не изменилось. Может, есть какие-нибудь техники, как заново захотеть жить?..
Я нигде не был последние четыре года!..
Мы сделали ремонт в квартире.
Мы постоянно где-то бывали.
Мы собирались компаниями.
Кто-то из друзей открывал стартапы.
Мы здорово жили. Я не знаю, что пошло не так!
Ничего же ведь принципиально не изменилось. Может, есть какие-нибудь техники, как заново захотеть жить?..
Я нигде не был последние четыре года!..
— Где сейчас ваша девушка?
— Где... Здесь, в городе, как и прежде.
...Это вообще не было чем-то шоковым и внезапным. Я не ждал подвоха.
Она отправила меня во френд-зону.
А как отправляют во френд-зону? А вот так. «Мы больше не будем встречаться, ты теперь — друг».
Ну, а что мне, навязываться? Я не клянчу отношения! Нет, значит, нет.
Мне сейчас важнее понять, что делать со своей жизнью. Если раньше я жил от встречи до встречи и в промежутки становился лучше, работал, е*ошил... — всё это мне было нужно, зная, что я сегодня опять её увижу. Я ждал, как вечером приду домой. Было для чего приходить.
Кстати, я хожу сюда через её дом. Иногда я с ней сталкивался. А теперь она совсем перестала показываться.
Её отсутствие несовместимо с влюблённостью, и чувство постепенно уходит.
— Где... Здесь, в городе, как и прежде.
...Это вообще не было чем-то шоковым и внезапным. Я не ждал подвоха.
Она отправила меня во френд-зону.
А как отправляют во френд-зону? А вот так. «Мы больше не будем встречаться, ты теперь — друг».
Ну, а что мне, навязываться? Я не клянчу отношения! Нет, значит, нет.
Мне сейчас важнее понять, что делать со своей жизнью. Если раньше я жил от встречи до встречи и в промежутки становился лучше, работал, е*ошил... — всё это мне было нужно, зная, что я сегодня опять её увижу. Я ждал, как вечером приду домой. Было для чего приходить.
Кстати, я хожу сюда через её дом. Иногда я с ней сталкивался. А теперь она совсем перестала показываться.
Её отсутствие несовместимо с влюблённостью, и чувство постепенно уходит.
— Может, я что и испортил. Но я же не могу быть кем-то другим! Я живу как умею. Может, я где-то показал своё невнимание. И моё игнорирование привело к тому, что она отдалялась – отдалялась, пока окончательно не исчезла.
Кстати, это тоже для меня головоломка: как понять, чего хотят девушки?
Вы не расскажете мне, как понимать их?
Кстати, это тоже для меня головоломка: как понять, чего хотят девушки?
Вы не расскажете мне, как понимать их?
— Опять никаких инструкций и никаких ориентиров!
Ничего не происходит. Зачем я хожу?!
Прокрастинация, она меня заколебала.
Не хочу показываться никому на глаза.
Я везде упираюсь в какой-то тупик!
Ничего не происходит. Зачем я хожу?!
Прокрастинация, она меня заколебала.
Не хочу показываться никому на глаза.
Я везде упираюсь в какой-то тупик!
— А попробовать познакомиться с кем-то ещё?
— Ааа… это. Не знаю, может, я просто выгорел. Ну, может же человек выгореть? Может, да? Я держу себя на дистанции.
Боюсь потерять себя. День сурка: дом-работа. Я не чувствую себя нужным. Вы ждёте от меня запрос, а я не знаю, что правильно. Поможете разобраться?
— Попримеряйте на себя фразу: «я привык решать свои проблемы сам, и я сейчас делаю это же ровно настолько, насколько это возможно. Я всё делаю в нужном для себя темпе».
— Это не поможет, все эти вопросы к себе. Меня надо ломать! Мне это надо!
— Терапия не предполагает грубого вмешательства. Я однажды вам уже поясняла: я не ввожу в гипноз, не заставляю делать что-то и я не ломаю.
Я помогаю вам лучше понять, что происходит, и обнаружить, где вы зациклились, остались, запутались.
Вы переживаете расставание. Отношения не завершились сами по себе, они увлекли за собой важные части жизни: ваши планы, ваши интересы, часть вас самих. По сути, вы оплакиваете своё прошлое. И в этом и состоит основная задача сейчас. Ничего другого делать и не нужно.
Быть может, такой формат не ваш. Иногда трудно принять относительность и неопределённость ситуации, а также свыкнуться с идеей о том, что только вы сами — хозяин своей жизни. Быть может, этого достаточно, чтобы пересмотреть свою готовность заниматься психотерапией.
— Пожалуй, я пока останусь. Я здесь хоть что-то получаю, иначе мне станет ещё хуже.
— На что это похоже в вашей жизни: оставаться, терпеть сомнительное мероприятие, чтобы получить хоть что-то малое?
— Не знаю, когда-то давно может что-то похожее и было. Я с детства был не особо общительный. Мне трудно заводить друзей. Но если я терял друзей, новые не быстро появлялись, поэтому я много с чем соглашался.
— Ааа… это. Не знаю, может, я просто выгорел. Ну, может же человек выгореть? Может, да? Я держу себя на дистанции.
Боюсь потерять себя. День сурка: дом-работа. Я не чувствую себя нужным. Вы ждёте от меня запрос, а я не знаю, что правильно. Поможете разобраться?
— Попримеряйте на себя фразу: «я привык решать свои проблемы сам, и я сейчас делаю это же ровно настолько, насколько это возможно. Я всё делаю в нужном для себя темпе».
— Это не поможет, все эти вопросы к себе. Меня надо ломать! Мне это надо!
— Терапия не предполагает грубого вмешательства. Я однажды вам уже поясняла: я не ввожу в гипноз, не заставляю делать что-то и я не ломаю.
Я помогаю вам лучше понять, что происходит, и обнаружить, где вы зациклились, остались, запутались.
Вы переживаете расставание. Отношения не завершились сами по себе, они увлекли за собой важные части жизни: ваши планы, ваши интересы, часть вас самих. По сути, вы оплакиваете своё прошлое. И в этом и состоит основная задача сейчас. Ничего другого делать и не нужно.
Быть может, такой формат не ваш. Иногда трудно принять относительность и неопределённость ситуации, а также свыкнуться с идеей о том, что только вы сами — хозяин своей жизни. Быть может, этого достаточно, чтобы пересмотреть свою готовность заниматься психотерапией.
— Пожалуй, я пока останусь. Я здесь хоть что-то получаю, иначе мне станет ещё хуже.
— На что это похоже в вашей жизни: оставаться, терпеть сомнительное мероприятие, чтобы получить хоть что-то малое?
— Не знаю, когда-то давно может что-то похожее и было. Я с детства был не особо общительный. Мне трудно заводить друзей. Но если я терял друзей, новые не быстро появлялись, поэтому я много с чем соглашался.
— А как о вас заботились в детстве ваши родители? Получали ли вы всё, в чём нуждались?
— Нормальные у меня родители.
Как у всех. Мне всего хватало. Меня учили, развивали. Отношение было обычное: ходишь в кружок – ходи.
Все ходят, значит, надо.
— Вы поддерживаете с ними связь?
— Иногда. Для этикета поддерживаю.
Но с матерью тяжело. Я общаюсь постольку-поскольку. Мне неприятно это общение. Я его терплю. Она немного кукухой двинулась.
Но полностью я её не отодвигаю.
— Что мешает дистанцироваться?
— Ну, она иногда всё-таки помогала.
К тому же если придётся возвращаться в родной город, если я не найду себя здесь, то там — квартира.
— Квартира? Это важно для вас? Вы рассказывали, как хорошо вы устроены.
— Ну, да. Если она узнает, что у меня всё хорошо, то и вовсе помощи лишит.
— А что, много её, этой помощи?
— Пять процентов. А если я скажу, что у меня всё отлично, то будет 1 %.
С паршивой овцы, так сказать.
— Нормальные у меня родители.
Как у всех. Мне всего хватало. Меня учили, развивали. Отношение было обычное: ходишь в кружок – ходи.
Все ходят, значит, надо.
— Вы поддерживаете с ними связь?
— Иногда. Для этикета поддерживаю.
Но с матерью тяжело. Я общаюсь постольку-поскольку. Мне неприятно это общение. Я его терплю. Она немного кукухой двинулась.
Но полностью я её не отодвигаю.
— Что мешает дистанцироваться?
— Ну, она иногда всё-таки помогала.
К тому же если придётся возвращаться в родной город, если я не найду себя здесь, то там — квартира.
— Квартира? Это важно для вас? Вы рассказывали, как хорошо вы устроены.
— Ну, да. Если она узнает, что у меня всё хорошо, то и вовсе помощи лишит.
— А что, много её, этой помощи?
— Пять процентов. А если я скажу, что у меня всё отлично, то будет 1 %.
С паршивой овцы, так сказать.
Продолжение следует