Л. посещал терапию уже несколько месяцев, и в нашем взаимодействии всё шло, как по часам. Записываясь на неделю вперёд, он всегда приходил в назначенное время. С моей стороны также существовала стабильность.
Необходимости в звонках у нас обоих не возникало. Не было нужды уточнять, состоится ли встреча, кто и насколько опаздывает.
Моё непреложное правило «проводить сеанс во что бы то ни стало» и его нежелание суетится, а может, попросту избегание дополнительных пересечений делали наш контракт устойчивым до монолитности.

Монолитными оставались и темы. Сессии развивались примерно по одному сценарию. Переворачивающих жизнь событий у Л. не происходило. Настроение оставалось плюс-минус тем же. С настойчивостью Л. упирал на запрос, который по-прежнему актуален.
Первичный анализ «как прошла ваша неделя» сваливался в перечисление им эпизодов сильного напряжения, бессоницы, обострения соматических симптомов и сетование на то, как скучна и сера жизнь. Я пыталась обращаться к его детскому опыту, связывать сегодняшние переживания с возможным травматичным прошлым. Беседы не вовлекали Л. Он выглядел так, будто его мучают несущественными вопросами. Надо ли говорить, что такая работа и ожидание очередной сессии вдохновения не добавляли.

В принципе, я не верю, что существуют ситуации, когда ничем нельзя помочь. Не в ситуациях на грани жизни и смерти, а вот в таких, бытовых, как у Л.
Ходит же он зачем-то на терапию, в самом деле!
Ведя Л., я начала чувствовать, что вхожу в злобный азарт обнаружения способа, которым я прихлопну его психологические защиты и его извечное бодание со всем, что ему ни предложишь. Но не могу отрицать, что стала порядком уставать от упражнений по поднятию тяжестей.

Однажды произошла такая ситуация. В связи с тем, что предыдущий клиент не пришёл, у меня образовался большой перерыв, и, оказалось, что я приехала в кабинет рано.
Нет ничего хуже впустую потраченного времени! От ожидания устаёшь больше, чем от непрерывной беседы и приёма нескольких человек. Обычно я нахожу, чем заняться: читаю книги, работаю над новыми статьями. У меня много интереса к чисто статистической работе.
Но в тот день занять себя изучением литературы или подготовкой к занятиям я не могла. Моё физическое состояние было так себе.
Я позвонила Л. с вопросом, возможно ли перенести наш сеанс на завтра: ведь наша встреча оказывалась самой поздней.
Л. мне ответил: «Нет, завтра я не могу. И в пятницу не могу. А на следующей неделе смог бы только в пятницу, субботу и воскресенье».
Предложенные варианты были ничем не лучше перспективы коротать время в ожидании. Тогда я оставила всё, как прежде, и осталась в кабинете, сославшись, что всё-таки у нас уговор, и у меня перед ним обязательства.