Когда Л. впервые вошёл в кабинет, он потоптался на пороге. Сняв куртку и резким взглядом окинув помещение, только затем сел. Я спросила Л., с чего он считает нужным начать нашу беседу, и предложила не торопиться, приступив к самому важному.
Встреча текла неторопливо. Казалось, ему очень трудно подбирать слова. Он часто останавливался, замирал и останавливал взгляд в пространстве впереди себя. Я не торопила Л., чувствуя, что темп его речи говорит не об упрямом сопротивлении, а об огромной усталости.
Человек – единственное существо на Земле с сложным речевым аппаратом. И на эту функцию он тратит львиную долю собственных жизненных сил. Речь может быть разрушительными оружием, а может стать вождём небывалого подъёма. С подъёмом у Л., видимо, всё-то и было как раз плохо.
Потерял моральные ценост, не знает как жизнь дальше, люди взбесиилсь пора их отстреливать на хер. Мир сошел с ума, и надо остреливать его. А может как раз наоборот: может, это он сошел с ума. Почему кругом все люди одинаковые, а он совершенно другой. Он оказался в тупике. Он хочет обрести себя, понять, кто он в современном мире.
К психологу он отнесется настроженно. В первый раз сложно говорить так много и так откровенно. С проверками.